29 марта 2024  12:38 Добро пожаловать к нам на сайт!
Поиск по сайту

Московский и Константинопольский патриархаты – сферы влияний

 

14 июня 2006

Глобальное Противостояние. Епископ Василий (Осборн) в Константинопольском патриархате и Константинопольский патриархат в Украине. Часть первая

Такое теперь случается раз в 10 лет.

Отношения РПЦ МП с Константинополем были напряженными всегда, и взаимный обмен недружественными жестами в них присутствовал постоянно. Ведь уже при создании современной РПЦ МП в 1943 году ей была отведена роль средства международного влияния СССР, противостоящего Константинопольскому патриархату как инструменту англосаксонской политики. Но в постсоветское время начался активный передел зон влияния, причем, Константинополь действовал осторожно, подолгу выжидая удобный момент, но всегда наступательно. РПЦ МП оборонялась с переменным успехом, но перенести войну на территорию противника не смогла, а теперь и вовсе утратила исторические шансы сделать это.

Константинополь избегает прямой ответственности за какие-либо формальные решения до тех пор, пока фактическое положение дел не даст очевидного перевеса в его пользу (некоторые видят в этом одну из самых ярких черт "византийского" типа политической стратегии). Поэтому официальные акты Константинополя, с которыми совсем уж не может смириться РПЦ МП и которые провоцируют ее на разрыв общения с "первым по чести" патриархатом, так редки. Последний такой акт был издан 10 лет назад — в 1996 году. То было постановление о восстановлении юрисдикции Константинопольского патриархата (КП) в Эстонии (где в 1920-40-е гг. существовала автономная Эстонская Церковь в составе КП). Синод РПЦ МП отреагировал тогда наиболее резким образом из всех возможных — ультиматумом и разрывом евхаристического общения, — но уже через два месяца пошел на попятную и был вынужден просить о компромиссе.

Теперь второе решение подобного масштаба: принятие в юрисдикцию КП бывшего управляющего епархией РПЦ МП на Британских островах епископа Василия (Осборна) вместе со значительной частью его епархии. Немедленная реакция Синода РПЦ МП на этот раз была хоть и негативной, но не такой резкой, как 10 лет назад: решение Константинополя в Москве признавать отказались, но, памятуя прошлый опыт, никаких ультиматумов в адрес "старшего брата" выдвигать не стали, а о разрыве евхаристического общения и тем более не заикнулись.

Очередной конфликт перешел из латентной в горячую фазу: Константинополь, до недавних пор официально хранивший молчание относительно дела епископа Василия, наконец-то, высказался, и теперь обе стороны попытаются совершать в отношении друг друга некие агрессивные поступки, чтобы потом, за столом переговоров, за которым им неизбежно придется оказаться когда-нибудь в будущем, получить для себя какие-нибудь преференции. Церковная политика в этом смысле не отличается от светской: во время войны нужно захватывать побольше, чтобы при заключении мира было, чем торговаться. Впрочем, по всему видно, что РПЦ МП придется торговаться еще очень и очень нескоро. Для нее "все только начинается". В ее нынешней войне с Константинополем Великобритания — далеко не главный театр военных действий. Почти как Сербия, с которой началась Первая мировая война. Основные сражения ожидаются в Украине, и РПЦ МП предстоит еще долго и много проигрывать.

Мы постараемся очень коротко сказать о тех аспектах нынешнего глобального противостояния между двумя главными патриархатами "мирового православия", которые представляют интерес с точки зрения светской политики. Поэтому мы остановимся на следующих пунктах:

1.глобальный смысл конфликта в Великобритании,

2.его влияние на перспективы РПЦЗ(Л) — Русской Зарубежной Церкви (той ее части, которая возглавляется Митрополитом Лавром и сейчас ведет переговоры о соединении с РПЦ МП после неудачной попытки окончательно объединиться в мае),

3.перспективы "войны патриархатов" в Украине,

4.новые перспективы для религиозной политики Российского государства.

 

1. "Мировое православие" пытается стать монополярным

 

В отличие от римского католичества, православные Церкви никогда не образовывали жесткой структуры с единым православным "папой" во главе. Жесткой субординации между ними не было, но нежесткая была. Когда-то существовало пять православных патриархатов, среди которых Римскому принадлежало "первенство чести", а Константинопольскому — второе место. Когда Римский патриархат отделился от сообщества православных Церквей, в иерархии "чести" осталось лишь четыре патриархата, а потом, в конце XVI века, к ним (при смутных обстоятельствах) присоединился пятый — новоучрежденный Московский.

Дарование Московскому патриархату пятого места по чести фактически оборачивалось тем, что он получал де факто "второе первое" место: по огромной силе политического влияния Московского царства на положение христиан в Османской империи его Патриарх "третьего Рима" едва ли не уравнивался по авторитету с Патриархом "павшего второго Рима" - Константинополя, и только лишь номинальное ограничение Москвы пятым местом в иерархии восточных патриархатов позволяло Патриарху Константинопольскому хоть как-то это влияние уравновесить. Поэтому фактически православный мир стал тогда биполярным. В эпоху Санкт-Петербургской империи биполярность сильно сдвинулась в пользу Московского патриархата, в то время, впрочем, лишенного Патриарха и самого статуса патриархата: Османская империя слабела и разрушалась, и поэтому зависимость восточных Патриархов от русского царя становилась все менее опосредованной. Но после 1917 года положение резко изменилось: выпавший из рук убитой Российской империи Константинопольский патриархат был подобран Великобританией и после Второй мировой войны вместе со всем прочим имперским наследством передан ею Америке. Биполярность "мирового православия" восстановилась, точно отражая реалии "холодной войны". Но теперь, после распада СССР, наступил новый период, в котором Константинополь начинает успешно "перетягивать одеяло" на свою сторону, оставляя Московскому патриархату довольно смутную историческую перспективу.

Нынешний конфликт в Великобритании - это прямая заявка Константинополя на свое фактическое первенство в православном мире, то есть на приведение своего фактического положения в соответствие с тем, что прописано в канонах, - особенно если читать с усердием, подкрепленным церковно-политической практикой.

Поэтому мы позволим себе сказать чуть подробней, о каких же тут канонах речь.

Постановление Синода РПЦ МП, опубликованное 13 июня, а принятое - по официальной версии - накануне, содержит довольно длинный список канонов, нарушенных, по мнению авторов документа, Константинополем. Они касаются недопустимости вторжения епископов в дела чужих епархий и принятия священнослужителей в другие епархии без разрешения от их прежнего церковного начальства. Поскольку епископ Василий (Осборн) был ранее уволен за штат без разрешения перехода в другую поместную Церковь (хоть он и долго и смиренно просил отпустить его официально, полюбовно), то получается, что все эти каноны, как будто бы, и на самом деле нарушены. Епископ РПЦ МП был принят в Константинопольский патриархат без всякого разрешения от патриархата Московского, к которому он принадлежал.

Но нетрудно догадаться, что если бы все было так просто, как могли бы подумать наивные читатели московского постановления, то не было бы и никакой интриги. В действительности переход епископа Василия в Константинополь был обоснован совсем другими канонами — теми, на которые сослался Константинопольский Синод в своем решении о принятии епископа Василия.

И вот тут, прежде чем заглянуть в эти каноны, отметим первую странность: почему-то в московском синодальном постановлении, которое издано специально для того, чтобы объявить о непризнании константинопольского, ничего — прямо-таки совсем ничего — не сказано о тех канонах, на которые сослался Константинополь.

Ведь если ссылки на эти каноны не относятся к делу, то почему бы не указать на это Константинополю? Но в Москве как будто растерялись, и вместо указания на "очевидную несостоятельность" константинопольской канонической аргументации предпочли составить свое синодальное постановление так, как будто ни о каких канонах в Константинополе и не вспоминали вовсе. Это уже, само по себе, почти верный знак, что канонически возражать Константинополю московские синодалы не умеют.

Но мы, в отличие от Синода РПЦ МП, все же обратимся к тем канонам, на которые сослались в Константинополе. Это правила 9, 17 и 28 IV Вселенского Собора, состоявшегося в 451 году в Халкидоне. Константинопольский Синод в своем постановлении восполнил недостаточность собственной канонической аргументации епископа Василия, причем сделал это очень показательным образом.

Из трех этих правил два упоминал еще сам епископ Василий, обращаясь 16 мая к Константинопольскому Патриарху с просьбой рассудить его в конфликте с Патриархом Московским. Это правила IV Вселенского Собора 9 и 17. Оба этих правила дают епископу или клирику, не нашедшему справедливости у своего митрополита (главы церковной области, состоящей из нескольких епархий), судиться у Патриарха Константинопольского. В отличие от современной русской церковной терминологии, где "митрополит" — это просто титул главы какой-то важной епархии или просто награда "за выслугу лет", в византийской терминологии канонов так именуется глава полусамостоятельной поместной Церкви, входящей в состав какого-либо патриархата. Таким образом, даже по самому буквальному смыслу этих правил остается неясным, каким образом епископ Василий решил их отнести к своему собственному делу — конфликту епископа вовсе не с митрополитом, а с Патриархом, то есть с главой всей поместной Церкви.

Последние сомнения относительно подлинного смысла 9 и 17 правил Халкидонского Собора рассеивает авторитетнейший канонист XII века Зонара: он объясняет, что Патриарх Константинополя может вступаться только в такие конфликты, в которых замешаны митрополиты его собственного патриархата, но никак не в дела других патриархатов, которые ему не подчиняются. "Но не над всеми без исключения митрополитами Константинопольский Патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему, — пишет Зонара в толковании на 17 правило. — Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии или Палестины и Финикии или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду Антиохийского Патриарха, а палестинские — суду Патриарха Иерусалимского, а египетские должны судиться у Патриарха Александрийского…". Из этого объяснения византийской практики правоприменения совершенно понятно, что епископы Русской Церкви, а, тем паче, сам ее Патриарх, суду Константинопольского Патриарха подлежать не могут. Конфликт между епископом Василием и его Патриархом, которым является Патриарх Московский, подлежит суду Российской Церкви. Так как одна судебная инстанция — Синод РПЦ МП — уже оказалась пройденной, то остаются еще две: Архиерейский и Поместный Соборы РПЦ МП. А так как Поместный Собор РПЦ МП с иной повесткой дня, кроме выборов нового Патриарха, в нынешних условиях, по уставу РПЦ МП 2000 года, практически собраться не может, то высшая юрисдикция в рамках данной Поместной Церкви передается одной инстанции — Архиерейскому Собору РПЦ МП.

Вместо обращения к Архиерейскому Собору своей Церкви (который неизвестно когда соберется) епископ Василий обратился в другой патриархат, обосновав это двумя правилами, не имеющими отношения к делу.

Но неумение правильно подвести под свой поступок законодательную базу еще не означает, само по себе, беззаконности поступка. Именно так и решили в Константинополе по делу епископа Василия. Поэтому там вспомнили еще один канон — 28 правило все того же Халкидонского Собора.

Это как раз то самое правило, которое устанавливает первенство чести за Римским патриаршим престолом, а престолу Константинопольскому усваивает лишь следующее за ним место. Поскольку Римского престола среди православных патриархатов более не существует, то это правило еще с византийских времен понимается как установление первенства чести Константинополя, и такое понимание этого правила совершенно невозможно оспорить, оставаясь на строго канонической почве.

Дальше возникает вопрос о том, что дает первенство чести применительно к конфликтным ситуациям. Здесь вступает в силу прецедентное право — многие примеры святых из разных патриархатов, которые искали правосудия против своих Патриархов у Патриарха Рима еще в ту пору, когда Рим был православным. В их числе и такие великие святые, как Максим Исповедник в VII веке и Феодор Студит в IX веке. Эти прецеденты неоспоримо доказывают, что Патриарх Рима имел права арбитра в спорах священнослужителей со своими собственными Патриархами.

Логически естественно перенести эту прерогативу Рима на престол Константинопольский, однако, уже в XII веке, когда Рим не числился среди православных престолов, Зонара не делал такого вывода. И вообще — так никогда и не было принято никакого законодательного акта, в котором был бы сделан вывод о переходе к Патриарху Константинополя прав Римского престола как верховного арбитра при разрешении споров внутри прочих патриархатов.

Если сейчас Константинополь настоит на своем, то это будет означать, что тот логический вывод, который еще не делал в XII  веке Зонара, все-таки должен быть сделан: Константинополь усваивает себе роль верховного арбитра в межправославных спорах. На этом основании он сейчас решает в пользу епископа Василия его спор с Патриархом и Синодом РПЦ МП.

Налицо ситуация законодательного вакуума, когда каждый может действовать на свой страх и риск. Впоследствии некоторые из таких действий входят в историю церковного права как прецеденты, а другие — как деяния незаконные. Все зависит от того, кто победит, когда будет писаться история.

Собственно, именно это и происходит: Константинопольский патриархат стремится сразу и победить, и написать об этом историю, то есть создать правовой прецедент, поставив себя в положение верховного судии всего "мирового православия". Надо признать, что он выбрал для этого весьма благоприятный момент.

Это долгожданный для Константинополя исторический шанс — вернуть "мировое православие", опирающееся на политическую мощь "мирового жандарма", к монополярной модели поздневизантийского типа. Московский патриархат сопротивляется изо всех сил, но теряет позицию за позицией...

 (продолжение следует)

Свернуть