Пюхтицкий Ставропигиальный Свято-Успенский женский монастырь

 

Поездка паломников из Ирландии и Великобритании в Эстонию. 
( Таллин, Пюхтицкий женский монастырь) 

 

Первый, кто мне встретился рано утром 6 апреля 2008 года в аэропорту Stansted (Лондон), был отец Михаил. Слегка прихрамывая, он вез за собой чемодан на колесиках и держал в правой руке довольно увесистую сумку. 
- Приходится везти с собой и облачения. Моего размера там навряд ли найдется, - как бы оправдываясь, сказал он мне после приветствия. 
Одет он был по-граждански и за благословлением подходить я как-то не решился. 

Зарегистрировав наши билеты, прошли в досмотровый зал, где меня и о. Михаила полностью «обшмонали», благо таможенники-пограничники были свежи, полны сил, да и толпы, обычной при такой процедуре, еще не было. Не знаю, чем отделался батюшка, а у меня забрали флакончик аэрозольного дезодоранта: 
- Не положено, - коротко резюмировала таможенница, отвечая на мой недоуменный взгляд. 
«Не положено, так не положено» - утешил себя, собирая выложенный из кармана скарб, и одевая куртку. 
- Не пришлось бы обувь снимать, - обратился я к о.Михаилу, когда мы подходили к последней группе пограничников, перед входом в зал ожидания. 
- Да нет, не придется, - уверено ответил батюшка и повернул в середину, между двумя аппаратами для проверки багажа, приспособленными для проверки обуви. 
Действительно, нас никто не остановил, никто не завернул, и мы благополучно зашли в зал, где стоят мониторы с указанием мест регистрации посадок на самолеты. Монитор с нашим «Tallinn» был пуст и, удобно устроившись на мягких сидениях, заказали по чашечке кофе

Протоирей Михаил (Гоголев) является настоятелем Дублинского (Ирландия) прихода Сурожской Епархии Московского Патриархата. По матери он прямой потомок княжеского рода Шаховских. Князь Сергей Владимирович Шаховской, Эстляндский губернатор, был его дедушкой. В период Гражданской войны, его матушка, дочь княгини Елизаветы Дмитриевны, супруги Сергея Владимировича, с семьей покинула пределы России и вся династия Шаховских, кроме вдовы почившего губернатора, разлетелась по миру. В Эстонии о.Михаил никогда не бывал и естественно ему очень хотелось посмотреть на дела рук своего деда, посетить родовую могилу в Пюхтицком монастыре… 
Вскоре появился еще один паломник – Дмитрий, молодой парень, как я после узнал, русско-кубинской национальности, свободно владеющий испанским языком, очень общительный. 
Дождавшись, когда на мониторе высветится номер места регистрации на наш рейс, мы прошли на посадку в электропоезд, доставивший нас в зал регистраций. Миновав пару движущихся лестниц и длинный коридор, нашли свой 12 блок и, устроившись на мягких диванах, расслабились в ожидании посадки на самолет. 

За несколько минут до начала посадки появилась группа девушек, ехавших с нами. Они оставили вещи и, оживленно переговариваясь, исчезли вдали коридора посадочного терминала. Началась посадка. О. Михаил и Дмитрий прошли на посадку, очередь быстро редела, а наших паломниц все не было и не было. Все зарегистрировались, девушки на контроле стали собирать оторванные от билетов листки. Я заметался, не зная, что делать: идти на регистрацию, оставив вещи или остаться, дожидаясь опаздывающих. Люди уже с опаской стали поглядывать на мечущегося между колонкой регистрации и коридором пассажира, когда наконец-то, к моему великому облегчению, они появились в конце коридора. Не дожидаясь, когда они подойдут, я прошел регистрацию и опустился на движущемся эскалаторе до площадки посадки в самолет. Все разместились и мы взлетели. 

В Таллинском аэропорту, после соблюдения всех формальностей и получения багажа, нас встретила Ирина с подругой. Так как в заказанный восьмиместный микроавтобус мы не вошли, то она с о. Михаилом и подругой поехала на такси, а мы в микроавтобусе. Когда все разместились, нас оказалось 7 человек, прилетевших из Лондона. Еще 15 человек прилетели ранее, и ждали нас в отеле. 
В отеле под странным названием "Uniguesnay hotels" нас разместили по номерам, но предупредили, что они освободятся только после 2-х часов дня, а до этого предложили погулять и посмотреть город. Город посмотрели, погуляли, обменяли наши английские фунты на эстонские кроны и, после 2-х часов, получили номера. Вечером еще погуляли и в 11 часов вечера пошли спать. 
Утром попили чайку, собрали вещи и перенесли их в камеру хранения до 2-х часов, когда придет автобус, который отвезет нас в Пюхтицы. 
Таллинский православный кафедральный Собор Александра Невского произвел на нас сильное впечатление. 

Вот его история. 
Князь Сергей Владимирович Шаховской, в 1885 году назначенный Эстляндским губернатором, стал инициатором строительства собора, главного храма Эстляндии, и исходатайствовал Высочайшее разрешение на сбор в пределах империи средств для осуществления названной цели. Со всей России поступали пожертвования на постройку в Ревеле (Таллине) нового соборного храма. 
В честь чудесного спасения царя Александра III и его семьи при страшном крушении императорского поезда 17 октября 1888 года было решено посвятить новый собор Святому Благоверному Князю Александру Невскому. Выбору места для строительства уделялось едва ли не первостепенное значение. Из восьми предложенных вариантов наиболее подходящей оказалась площадь перед губернаторским дворцом на Вышгороде. 30 августа 1893 года состоялось торжественное освящение места для будущего храма, на церемонию из Пюхтицкого монастыря была доставлена чудотворная икона Успения Божией Матери. 
Торжественное освящение собора во имя Святого Благоверного Князя Александра Невского было совершено 30 апреля 1900 года Преосвященным Агафангелом, епископом Рижским и Митавским. В освящении участвовал св. прав. о. Иоанн Кронштадтский. 
В начале 20-х годов в Эстонии был начат сбор средств на снос собора - "памятника русского насилия". В конце 1928 года в Государственное Собрание был внесен законопроект о сносе Александро-Невского собора. С помощью мировой православной общественности храм удалось отстоять. В период фашистской оккупации собор был закрыт, а на повестку дня вновь стал вопрос о его сносе. 
В начале 60-х годов от перестройки под планетарий храм спас молодой епископ Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), позднее Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. В 1999 году в знак особого покровительства Таллинскому Кафедральному собору св. Александра Невского был дан статус ставропигиального, т.е. храма, напрямую подчиненного Патриарху Московскому и Всея Руси. 

Как все переплетено! Мы едем в Пюхтицы, где и находится икона Успения Божией Матери, которая участвовала в церемонии открытия храма. Сложна история православия в Эстонии, если даже ставится вопрос о сносе главного собора, как в темные века средневековья. Да, видимо и сегодня отношение к Московской Патриархии не настолько хорошее, раз храм св.Александра Невского и Пюхтицкий монастырь приходится делать ставропигиальными. 

Благоговейно присутствовали мы на литургии, которую служил настоятель Таллиннского св. Александра Невского Кафедрального Собора, Митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий. Мягкий, тихий голос Митрополита дополнялся твердыми громкими голосами диакона и сослужащего клира, церковным хором. Служба плавно текла, мы исповедались у о.Михаила и получили причастие из рук Митрополита. 
Когда служба закончилась, нас пригласили во внутренние покои храма, где обнаружились довольно просторные помещения, в одном из которых проходила репетиция спектакля, ставящегося силами учащихся церковно-приходской школы. Выделили и нам небольшое помещение, по форме напоминавшее зимний храм с алтарем. 

 После чая вышел Митрополит в сопровождении о.Михаила. Побеседовал с нами, подарил книжки и благословил на посещение Пюхтицкого монастыря. После беседы мы сфотографировались на память. 

Время приближалось к 2-м часам, приходилось торопиться на автобус. Когда подходили к гостинице, автобус уже стоял, и мы спокойно загрузились. Последним поднялся в автобус о.Михаил. Дело в том, что мы ушли из храма без него. Митрополит сказал, что о.Михаила он привезет сам. Некоторые поняли это как то, что Митрополит привезет о.Михаила в Пюхтицы и поэтому предлагали уехать без него. Ирина, наша руководительница, была в недоумении, но предложила все-таки подождать. Наконец о.Михаил приехал на машине Митрополита, который обещал подвезти его к гостинице. Когда все благополучно завершилось и мы расселись, автобус тронулся. У каждого в распоряжении практически было два сиденья и это позволяло расположиться как душе угодно. 

Выехали из Таллина. Потянулся невеселый пейзаж обнаженного леса по краям дороги, снежные прогалины, брызги из-под колес встречного и попутного транспорта. Автобус доехал до поселка Виитна и водитель предложил остановиться и перекусить. Мы охотно согласились, тем более, что время перевалило за 3 часа. К сожалению, кроме селедочного овощного салата, ничего постного (салат этот с натяжкой можно было отнести к постным блюдам) не было. Да и самих салатов на всех не хватило. Зато был горячий чай и свежая сдоба, которую мы с удовольствием вкусили. 
Перекусив, поехали дальше. 
Где-то часа через полтора о. Михаил, сидевший впереди меня, обернувшись, спросил: 
- А тебе не кажется, что мы что-то тихо едем? 
- Кажется. По-моему автобус разваливается на ходу от старости. Но, с другой стороны, тише едешь – целее будешь. 
О. Михаил удовлетворенно отвернулся. Поездка продолжалась. 

В 6 часов мы подъехали к монастырю. Уже издали, чтобы увидеть купола Собора Успения Пресвятой Богородицы все вставали, показывали: 
- Вон, вон они, За деревьями виднеются…. 
Автобус подъехал почти до самых ворот обители. Мы вышли. Достали свои пожитки, и, не спеша, направились к боковому входу, так как центральные ворота были закрыты. 
И в это время ударили колокола! Так дружно, слитно, набирая мощь, как будто приветствуя нас! Все поспешно закрестились, у многих на глазах навернулись слезы… 
Вышли на площадку перед собором и остановились. Подошла монахиня, спросила, кто мы такие и сказала, что группу давно ждут, что ужин готов, и мы можем занимать предназначенные для нас помещения. О. Михаила отвели в корпус, где жил клир, а мы пошли в гостиницу за пределами монастыря. На втором этаже деревянного здания, разделенного пополам длинным коридором, нас расселили в комнаты по 3 – 5 человек. Все мужское население нашей группы разместилось в шестиместном номере, заняв пять кроватей. 

Как потом рассказала настоятельница монастыря игуменья Варвара, гостиница эта - их же здание, отобранное советской властью и превращенное в больничный корпус. Больница просуществовала до 90-х годов прошлого века, пришла в полную ветхость и была благосклонно пожалована монастырю: мол, забирайте, нам не жалко. Монахини, с привлечением местной мужской рабочей силы, заменили нижние, сгнившие венцы, поставили все на гранитный фундамент, расширили, сколько возможно, и получили отличную гостиницу, куда можно поселить пару сотен паломников, приходящих на большие религиозные праздники. Заведует всем гостиничным хозяйством матушка Татиана, очень спокойная и отзывчивая женщина, которая с кроткой улыбкой встретила нас, напомнив, что ужин стынет и что ждут они нас уже часа два. 

Заняв места, умывшись мягкой и не очень холодной водой, мы с удовольствием вкусили монастырских деликатесов, как-то: хлеб черный и белый, соленые огурчики, квашеную капусту, гречневую кашу, селедку с луком, салат овощной со свеклой, печенье, домашнее варенье двух сортов – вишневое и яблочное, сушки. После длительной дороги, все казалось ароматным и вкусным, всего хотелось вкусить, но время поджимало, надо было спешить на начавшуюся в 6 часов службу. 
Покинув гостиницу, мы вторично вошли в монастырь и поднялись по высоким ступенькам в центральный храм. 
Пока будет проходить эта вечерняя служба, попытаюсь вкратце рассказать историю монастыря со слов Митрополита Таллиннского и всея Эстонии Корнилия 

Есть предание, что однажды утром на горе, неподалеку от живоносного источника, эстонский пастух увидел знатную Госпожу в прекрасном лучезарном одеянии. Но когда он стал приближаться, видение исчезло. Эстонец вернулся к стаду, и видение снова показалось. Так повторялось несколько раз. Возвратившись домой, пастух рассказал о видении жителям деревни. Некоторые из них на другой день рано утром отправились на гору  к источнику и тоже увидели некую прекрасную Жену в светлом лучезарном одеянии. Но как только они стали приближаться, видение исчезало. И на третий день повторилось то же. Тогда они подошли к источнику и на том месте, где являлась знатная Госпожа, нашли старинный образ... Поскольку они были лютеранами, то не могли понять, что изображено на иконе. Эстонцы отдали образ проходившим на барщину в ближайшую мызу русским православным крестьянам из деревни Яамы и рассказали, как нашли его. Православные сразу поняли, что это образ Успения Божией Матери. 

"Пюхтица" по эстонски "Святая гора". Мне представляется весьма важным, что именно эстонский народ, с незапамятных времен населявший этот край, дал такое название. Святость этого места не просто исторический фактор, но, в большей мере, ощущение человеческого сердца - и коренных жителей, и пришедших с востока, поселившихся здесь и сросшихся с местным населением. 
Получив небесный дар - чудотворную икону, благочестивые православные жители Пюхтицкого края в XVI веке построили на нижнем уступе святой Богородицкой Горы часовню для явленного Образа. 
В неспокойные, трудные времена, во времена смут и войн местные жители оберегали Пюхтицкую святыню, восстанавливали разрушаемую часовню. Ради безопасности святую икону хранили и в Нарве, а когда была построена церковь в селе Сыренец, Успенскую часовню приписали к ней, и чудотворную икону перенесли туда. 

По перенесении иконы в Сыренец православное население Пюхтицкого края постановило ежегодно, 15 августа, в день Успения Пресвятой Богородицы, совершать Крестный ход с чудотворной иконой на Святую Богородицкую Гору, к часовне. Этот Крестный ход был сопряжен с немалыми трудностями: проезжей дороги от деревни Сыренец до Пюхтицы не было, через болота и леса вела узенькая тропинка. По словам местных жителей, "приходилось идти гуськом, по колена в болоте"; икону, прижимая к груди, несли поочередно. 
В 1885 году учрежден Пюхтицкий православный приход. Но помещики на местах притесняли православных. За помощь священнику Карпу Тизику в оповещении о его службах барон Дикгоф отказал крестьянину Александру Сабину в аренде корчмы, а потом его вынудили уехать из Пюхтицкой местности. 

Серьезное внимание на такое положение православного населения края обратил губернатор Эстляндии князь С.В. Шаховской, плодотворная деятельность которого снискала ему большой авторитет. Были приняты меры по защите от насилия баронов. По распоряжению преосвященного епископа Доната, духовная консистория специальным указом уполномочила Эстляндского благочинного протоиерея Симеона Попова вести дело о приобретении земли под пюхтицкие церковные здания и кладбище, так как Святая Гора и ее окрестности были освящены чудесным явлением благодати Божией. 
Эстляндская святыня быстро приобретала известность. В 1888 году зажиточный нарвский мещанин Набор, лютеранин, в праздник Успения Божией Матери, увидев убогое здание православной церкви, имеющей такую великую святыню, пожертвовал на Пюхтицкую церковь 1500 рублей. На эти деньги храм был перестроен, возведен на каменный фундамент. 
Новая эпоха в духовной жизни Пюхтицкого края начинается с учреждения на Богородицкой Горе святой иноческой обители. 
15 августа 1891 года преосвященный епископ Арсений совершил торжественное открытие Пюхтицкой Успенской женской общины. Присутствовали генерал-губернатор Эстляндии князь С.В. Шаховской, обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер, почетные гости. Собралось множество богомольцев не только из окрестных селений, но и других губерний. Последовало богослужение в Успенском храме и Крестный ход с чудотворной иконой Божией Матери. 
В состав новоучрежденной общины вошли монахиня Варвара и три послушницы. К концу 1891 года община состояла из 21 послушницы, 22 воспитанниц приюта и 2 сестер милосердия (среди них 8 эстонок). Жизнь на первых порах была весьма нелегкой, и труд немногочисленных сестер носил характер подвига. Отсутствовали необходимые жилые помещения и хозяйственные постройки. Ко дню открытия общины был готов только один деревянный дом, ставший вскоре монастырской лечебницей. 

Забота о болящих и страждущих была постоянной заботой игумении и попечительницы обители, жены губернатора, княгини Елизаветы Шаховской. Вот что пишет княгиня Шаховская юристу Ф.Н. Плевако: 
"Мы - русские, православные, должны пойти навстречу нашим эстонским братьям и дать им то, без чего на земле человеку жить нельзя: церковь, школу, уход за больными... и чего они, будучи бедны, сами себе дать не могут. 
Правительство делает очень много, но нужд еще больше и все растет: ибо обращения в православие, слава Богу, все продолжаются. 
Прежде всего, цифры, сообщаемые священниками приходов, указывают на следующие нужды: 
1) Надо призреть 88 стариков и немощных; 
2) Надо везде лечить народ, лишенный в Эстляндии врачебной помощи; 
3) Надо создать приют для сирот (22 круглых, 84 не имеющих одного из родителей) и образцовую школу для эстонских православных девочек, из которых могли бы получиться школьные учительницы". 

План застройки Пюхтицкого монастыря был составлен в 1892 году адъюнкт-профессором Санкт-Петербургской Академии художеств, академиком Михаилом Преображенским, под его же непосредственным наблюдением работы проводил архитектор Александр Полещук. В соборном храме была помещена чудотворная икона Успения Божией Матери, перенесенная из Сыренецкой (Васкнарвской) церкви. 
Первая настоятельница Пюхтицкого Успенского женского монастыря игумения Варвара (в миру Елизавета Дмитриевна Блохина) родилась 14 августа 1843 года в Костромской губернии, в купеческой семье благочестивых и трудолюбивых родителей. Елизавета с раннего детства проявляла интерес к иноческой жизни, была далека от детских игр и забав и, движимая любовью к Богу, в 10-летнем возрасте навсегда покинула родительский дом и осталась в монастыре, получившем название Богоявленского. 
Молитвенно сосредоточенная в храме, игумения Варвара становилась рачительной и заботливой хозяйкой, руководя строительством и сельским хозяйством. Более 140 насельниц монастыря выполняли различные послушания. Большинство из них были великими труженицами, отдававшими все силы своим обширным полям, так как во владении монастыря находилось до 200 десятин земли, которую нужно было любовно возделать. Для полевых работ содержали лошадей, на скотном дворе был крупный и мелкий рогатый скот, куры. Избыток сельскохозяйственных продуктов монастырь обменивал или продавал, покупая муку: хлеба всегда требовалось больше, чем обитель имела для своих нужд, так как здесь находили пропитание паломники и бедные престарелые люди. 
Много уделялось внимания строительству, кроме того, в монастырских мастерских приобретали навыки по золотошвейному, портняжному, башмачному мастерству, учились иконописи. Удивительная даровитость обнаруживалась порой у эстонских крестьянских девочек. Поочередно выполняя различные послушания в храме, они обучались грамоте, церковному пению и чтению. Везде еще лежали груды строительного материала, еще не было прибрано, очищено, украшено дерном и цветами, но было видно, что все созидается прочно... 

В разгар лета насельницы обители после уставного утреннего богослужения в соборном храме спешили на поля. А в перерыве между утренним и вечерним богослужением перед чудотворным образом Успения Божией Матери совершалось чтение Неусыпаемой Псалтири. 
Несмотря на ограниченность средств и строительство, монастырь всегда жертвовал в бедные приходы необходимые облачения, утварь, богослужебные книги и другие церковные принадлежности. В 1893 году монастырь пожертвовал лютеранскому храму в имении Ийзаку колокол весом 10 пудов. 
Священноначалие Русской Православной Церкви высоко оценило труды игумении Варвары. 15 августа 1893 года в престольный праздник Успения Божией Матери, при многочисленном стечении молящихся, Высокопреосвященнейший архиепископ Рижский и Митавский Арсений возложил на нее высокую награду - наперсный крест.

С историей монастыря неразрывно связано имя великого праведника, святого Иоанна Кронштадтского, который благословил основание обители, на игуменство - настоятельницу Варвару, освятил один из храмов обители - в честь святых Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы. Святой Иоанн Кронштадтский с горки близ монастыря узрел в видении будущий великолепный облик главного монастырского собора. Эта горка доныне носит имя батюшки. Он любил посещать Пюхтицу; приезжая в монастырь, обязательно причащал всех сестер, - окормлял духовно и помогал материально.

В главном соборе у левого клироса находится памятная святыня - Пюхтицкая икона Божией Матери, подаренная сестрами монастыря отцу Иоанну к его 65-летию и промыслительно вернувшаяся в Пюхтицкий монастырь в 1946 году. 
Начало 1894 года было ознаменовано для обители весьма важным событием: 20 января состоялось первое пострижение в мантию трех послушниц. Постриг совершил Высокопреосвященный архиепископ Арсений в присутствии губернатора Эстляндии князя С.В. Шаховского с княгиней и других гостей, при многочисленном стечении богомольцев. 
В том же году, к престольному празднику Успения Пресвятой Богородицы, попечением игумении Варвары риза чудотворной иконы была украшена драгоценными камнями и жемчугом. В виде пожертвований монастырь получил также святые иконы, серебряные сосуды и другую церковную утварь. 
Глубокая вера в силу молитв перед чудотворным образом привлекала отовсюду усердных паломников. Пребывание иконы в храмах Ревеля и в других городах находило горячий отклик в среде православного населения и служило дальнейшему упрочению православия в Прибалтийском крае. 
Богу было угодно призвать игумению Варвару на новые труды. В 1897 году строительница Пюхтицкой обители переведена в Казанскую епархию. 
Новая игумения Алексия (Пляшкевич) энергично взялась за продолжение начатого святого дела. Возникло монастырское подворье и в Петербурге. Пюхтицкий монастырь неизменно сохранял значение религиозного центра и продолжал играть роль связующего звена между эстонцами и русскими. 
В период Первой мировой войны монастырь не остался в стороне от народного горя. Раненым, инвалидам и сиротам здесь постоянно оказывали всевозможную помощь, включая продовольственную и денежную. При больнице монастыря был устроен лазарет для раненых воинов. Ежедневно в обители возносились молитвы за родину. 
Приближение фронта в 1917 году к Эстонии и ощущение надвигающейся разрухи и голода создало тревожную ситуацию в обители. По предложению архиепископа Ярославского Агафангела (Преображенского, =1928) 13 октября 1917 года игумения Алексия и часть сестер вместе с чудотворной иконой были эвакуированы в Петровский монастырь города Ростова. 

Управление обителью временно было поручено казначее-монахине Иоанне (Коровниковой). Чувство тревоги не покидало оставшихся насельниц из-за возможной оккупации немцами, что и произошло в начале 1918 года. На оккупированной территории были введены германские законы, и первому викарному епископу Эстонии Платону (Кульбушу) пришлось проявлять особую осторожность в своих действиях и распоряжениях, чтобы сохранить единство Церкви. Власть в годы гражданской войны менялась, и 14 января 1919 года епископа Платона расстреляли местные большевики, отступавшие вместе с "красными". 
В 1919 году образовалась Эстонская Республика. Церковь была отделена от государства. Монастырь лишился части своих земель и строений за оградой монастыря (больница, школа). 
В 1921 году новой настоятельницей монастыря стала монахиня Иоанна, с возведением ее в сан игумении. 
Большим событием явилось в 1923 году возвращение в родную обитель игумении Алексии с сестрами. В дороге игумения Алексия заболела воспалением легких и на пятый день по приезде в монастырь скончалась. 29 января она погребена на монастырском кладбище около Николо-Арсениевской церкви. 
С великой радостью была встречена весть о скором прибытии с таможни дорогой святыни - чудотворной иконы Успения Божией Матери, которую везла с собой игумения Алексия. 11 февраля бесценная святыня в сопровождении новой настоятельницы игумении Иоанны прибыла в обитель. Крестным ходом и со слезами встречали ее сестры. 
Положение обители, преобразованной в трудовую общину, в эти годы было тяжелым. В общине более половины было больных и престарелых. 

В 1931 году в престольный праздник Успения Божией Матери Крестный ход на Живоносный источник был особенно торжественным: здесь состоялось освящение митрополитом Александром каменной часовни, сооруженной на месте деревянной, на средства жителя Риги Илии Пинуса. Постройке новой часовни предшествовало такое знаменательное событие. 
8 июля 1930 года, накануне празднования иконы Божией Матери, именуемой "Тихвинская", И.Г. Пинус приехал со своей семьей из Риги в Пюхтицкий монастырь помолиться. 
После службы в соборе вся семья пошла на источник. 13-летний мальчик, прибежавший туда раньше других, увидел в воде изображение Божией Матери. Подошедшие вскоре остальные члены семьи также удостоились чудесного видения. Вокруг главы Божией Матери и Младенца сиял светлый венчик. Видение было настолько ясное, что все решили сначала, что так и надо и что на дне резервуара находится мозаичная икона Божией Матери. Но приглядевшись, заметили, что изображение как бы сквозное, прозрачное, и через него видно дно водоема. Когда возвратились в монастырь и рассказали об этом и затем снова с другими людьми пришли к источнику, изображение стало ослабевать. На следующий день в присутствии игумении Иоанны на источнике отслужили молебен, но изображение исчезло, хотя все, видевшие его раньше, замечали и теперь легкие контуры, походившие на Тихвинскую икону Божией Матери. Интересно отметить, что в том же году в монастырской хлебной обновилась старинная Тихвинская икона Божией Матери. 
Чудесное явление чрезвычайно поразило всех. И.Г. Пинус, сын которого увидел изображение Божией Матери в водах источника, решил вместо деревянной часовни, требовавшей ремонта, построить каменную. Внутри новой часовни поместили Тихвинскую икону Божией Матери, видение которой было явлено в Живоносном источнике. 
В 1935 году община была вновь преобразована в монастырь. 

Немало пришлось пережить монахиням во время Второй мировой войны. Часть монахинь была эвакуирована. Не дожила до конца войны игумения Иоанна, скончавшаяся в 1943 году. Новая игумения Алексия II-я (Голубева) из сестер обители проходила разные послушания. Игуменствовала она недолго и по болезни была освобождена от обязанностей настоятельницы. Она приняла схиму с именем Сергия. Управление монастырем приняла монахиня Рафаила (Мигачева), игуменствовавшая в течение 9 лет. Ее сменила игумения Ангелина (Афанасьева), управлявшая обителью с 1955 по 1968 год. 
Новая эра наступила в жизни Пюхтицкого монастыря с назначением на эстонскую кафедру епископа Алексия (Ридигера), ставшего впоследствии Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. 

В стране был взят политический курс на развернутое построение коммунизма. В атеистическом государстве религия должна отмереть. Началось массовое закрытие храмов, монастырей, духовных школ. Но феномен Пюхтицы состоял в том, что именно в этот период обитель начала расцветать, строиться, пополняться насельницами. Молодой архиерей приложил все свои таланты администратора, дипломата и хозяина, чтобы монастырь не только не закрылся, но мог оставаться и дальше центром духовной жизни Эстонии. 
Когда-то устроенная монастырем ради дел милосердия больница теперь стала центром враждебной монастырю деятельности. Ее администрация развила широкую антирелигиозную работу, оттуда исходила клеветническая информация о жизни сестер обители и деятельности монастыря. Была издана злостная по отношению к монастырю брошюра "Куремяэский монастырь". Под больницу отняли гостиницу, перегородили забором дорогу к источнику, чинили препятствия в прописке новых послушниц, и уже простирали руки к дому княгини Шаховской, чтобы и там поместить отделение больницы, а монастырь сделать проходным двором и вообще закрыть и превратить его в дом отдыха. С неравными силами началась стратегическая борьба. 
В 1968 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I настоятельницей Пюхтицкой обители была назначена монахиня Варвара (Трофимова), начинавшая свой иноческий подвиг в Пюхтицах, а затем проходившая монастырские послушания в Виленском женском монастыре. 19 января того же года Высокопреосвященный митрополит Таллиннский и Эстонский Алексий возвел монахиню Варвару в игуменский сан с вручением настоятельского жезла. Новая энергичная игумения стала третьей строительницей обители. Сейчас идет 41-й год ее усердных трудов, перечислить все, созданное матушкой Варварой, невозможно, но все это у нас на глазах. Вся работа проводилась в монастыре с благословения Владыки митрополита Алексия, который, несмотря на свой высокий и ответственный пост Патриарха Московского и всея Руси, неустанно заботился о процветании монастыря. 

Всю эту информацию и еще многое другое, что сюда просто нет возможности поместить, мы почерпнули из брошюры «Пюхтицкий Успенский женский монастырь», продающейся на свечном столике в храме и из рассказов матушки Тихона, которая проводила нам экскурсию по монастырю. 

Подвижная, невысокого роста, с мягким русским и твердым английским выговором, она постоянно в работе, в движении. Ей просто физически не хватает времени все рассказать и все показать так медленно идущим и растягивающимся туристам, в роли которых предстали наши паломники. Она показала нам музей, в котором висят облачения, принадлежности быта, мощи святых и даже стул, на котором сидел Иоанн Кронштадтский. Многие из этих реликвий обладают чудодейственной силой, и матушка Тихона разрешила нам их потрогать, а к некоторым и приложиться. 

Особенно трогательным было посещение храма во имя Сергия Радонежского под алтарем которого покоятся тела князя и княгини Шаховских, покровителей и благодетелей Пюхтицкого монастыря. Примечательно, что князь Сергей Владимирович Шаховской, скончался в 1894 году, а его вдова в 1939 году. И все это время, 45 лет после смерти мужа, Елизавета Дмитриевна прожила в доме, примыкающем к храму и после своей кончины дом, храм и все постройки с территорией, пожертвовала монастырю. Матушка открыла нам храм и впустила внутрь. Этот храм открывается для службы два раза в год, а в остальное время доступ в него закрыт. При входе о.Михаила поразили два каменных креста, как сказала матушка, найденные на территории монастыря: 
- Кельтские кресты! Такие же, как у нас в Ирландии! Даже сюда кельтская культура дошла! Надо же! – удивлялся о. Михаил. 

А когда вошли в сам храм, наступила благоговейная тишина. Поразил резной иконостас, выполненный из пород светлого дуба. Все стены, начиная от уровня человеческого роста, увешены металлическими венками с фарфоровыми цветами. 
- Это дар князю Сергею Шаховскому от частных лиц и организаций в день похорон, - пояснила нам матушка. – прошло более 100 лет, а венки, сами видите, как новые. 
О.Михаил попросил разрешения зайти в Алтарь. Матушка разрешила, и батюшка исчез за левой дверью иконостаса. 
Прошла минута, две, три – о.Михаила все не было. Наконец дверь открылась и о.Михаил вышел, лицо его было просветленно и спокойно, как у человека, приобщившегося к какой-то невысказываемой словами тайне, какой-то общности людей разного поколения, воспитания, но одного вероисповедания. 
Перекрестившись и помолясь, мы покинули храм, и подошли к могиле князей Шаховских. 

Опять матушка рассказывала о Шаховских, говорила, как вдова, пережив мужа, революции и войны, твердой рукой отметала все поползновения власть предержащих использовать обитель в своих интересах, ограничить или вообще прекратить существование монастыря.. Княгиня была строга со всеми и не боялась отстаивать интересы обители перед самыми высокими государственными чинами как во времена немцев, русских, да и самих эстонцев. Магический ореол высокой интеллигентности позволял ей на равных беседовать как с конюхами, так и с президентами. Ей не надо было льстить, заигрывать, юлить, настаивая на своем. Глубокая религиозность и несломленная воля были для Пюхтицкого монастыря надежной защитой во все эти трагические годы. 
Но и после кончины княгини, монастырь не остался без покровителя. Но только теперь в этой роли выступала сама Богородица. 
- Во время войны летчики, как советские, так и немецкие, не единожды получали приказ, ориентируясь на кресты собора Успения Божией Матери, производить прицельное бомбометание, - говорила матушка Тихона, - Ведь у нас здесь велись интенсивные боевые действия. И вот, представляете, вылетают они – погода ясная, ни облачка. А подлетают к цели – ничего не видно. Над всей монастырской территорией сплошная облачность. Так и улетали самолеты, сбросив свой смертоносный груз в окрестностях монастыря – зайдите в ближайший лес и сможете убедиться сами. А один советский летчик, уже после войны, специально приезжал к нам в монастырь, чтобы убедиться, что монастырь действительно существует. Он рассказал, что в небе над монастырем он видел прекрасную женщину в голубом одеянии, грозившую ему пальцем, а в голове у него звучали слова: « Не трогай мою обитель, не разрушай! Лети с Богом!» 

Растроганные этими историями, мы стояли возле могилы князей Шаховских. О. Михаил предложил провести краткий молебен над могилами родственников. Прочитали молитвы, кто умел подпевал. Умиротворенные и преисполненные благодати, мы вернулись к себе в гостиницу. 

Ужин в монастыре обычно подается перед вечерней службой. Служба начинается в 6 часов и длится до половины девятого. После этого пьем чай и отдыхаем до утра. В 6 утра колокол. Встаем. Умываемся холодной водой (горячей воды в гостинице нет), пьем чай и к 7 часам на службу. После 10 служба заканчивается, идем завтракать. Затем послушание. 

В 5 ужин. В 6 служба, и так далее, каждый день. По праздникам, субботам и воскресеньям утренняя служба может продлиться и плавно перетечь в вечерю. 
В монастыре молятся постоянно и везде. Любые дела начинаются с молитвы, ею же и заканчиваются. Молитвы настолько глубоко врезаются в сознание, что и на послушании, я обратил внимание: работая, напеваешь себе под нос молитвы, а не песни, как бывало до посещения монастыря. И что самое удивительное, не устаешь, не утомляешься до головной боли, когда никого видеть не охота и ни к чему душа не лежит, как иногда по вечерам дома. Нет. Здесь размеренное течение жизни включает в себя и работу и молитву и все это так естественно, гармонично и не обременительно, что в душе всегда царит мир и покой. 
После экскурсии, которую матушка Тихона обещала продолжить на следующий день, мы отдохнули немного, поужинали и уже собрались идти на вечернюю службу, когда неожиданно пригласили в небольшой холл на нашем этаже на беседу с матушкой Иннокентией. 

Матушка Иннокентия регент монастырского левостороннего хора. Надо сказать, что во время службы в Пюхтицах поют два хора, находящиеся с левой и правой стороны от Царских врат. С правой стороны поют более молодые монахини, с левой постарше. Как объяснила матушка, с молодежью ей уже трудно справляться, вот она и заведует более старшим, левым хором. Сейчас настоятельница освободила матушку Иннокентию от несения всех послушаний, кроме регентства и она считает это как бы выходом на пенсию. Для знакомства, матушка села к роялю, и без нот сыграла «Лунную сонату» Бетховена, легко и непринужденно, как она сама сказала, для разминки. Затем, как на хорошем концерте, пошли классические вещи разной степени сложности: Лист, Бах, Шопен, Брамс, Моцарт, Чайковский и еще много классиков, чьих фамилий я уже и не помню. Иногда матушка, не прерывая игры, извинялась за какие-то ошибки, которых ни я, ни слушатели не замечали. Вообще это было огромным сюрпризом для всех нас. Музыка захватила, увлекла и мы позабыли про то, что нужно идти на службу. Наконец, где-то через час, матушка закончила играть и, повернувшись к нам лицом, предложила начать беседу. Естественно, первый вопрос, где она научилась так владеть инструментом. 
- Я закончила музыкальное училище по специальности фортепиано и затем Гнесинское училище по классу хорового дирижирования. В одно время со мной заканчивала училище Алла Пугачева и я очень хочу, чтобы кто-нибудь пригласил её в наш монастырь. 
- Так нет никаких проблем, мы её пригласим – принял участие в разговоре Борис Каландия, паломник из Ирландии. 
- Как вы её пригласите? Она теперь вон какая стала, так просто не подойдешь. 
- Мы грузины, люди ценящие родство, дружбу и выполнить просьбу одного грузина, другой почтет за честь. 
- Так как же вы это сделаете? - спросила матушка. 
- Вы знаете такого певца Валерия Меладзе? Он довольно близко связан с Пугачевой и наверное сможет её уговорить приехать сюда. А поговорить с самим Меладзе, нет проблем, он такой же грузин, как и я, у нас много общих друзей… 
- Ну, если так, то конечно, Бог вам в помощь. Только пусть приезжает, когда тепло, зелень и птички поют. 
- А как вы пришли к мысли посвятить себя монашеству? – вопрос из зала. 
- К монашеству? Да я всю жизнь была склонна к самоуглубленному анализу. А музыка особенно этому способствует. Тяга к Богу всегда у меня существовала, а когда приехала сюда, влюбилась в эту обитель видимо уже до конца дней своих. 
- А не тяжело каждый день читать каноны? И петь часами? 
- Вы знаете, я заметила такую закономерность. Да действительно читать псалтырь тяжело, вроде даже как устаешь поначалу от монотонности и длительности. Да и текст не всегда освещен в достаточной степени или буковки уже стерлись. Но проходит определенное время и ты начинаешь понимать суть того, что читаешь. Не слова и словосочетания, а глубинный смысл того, что тебе проходится вслух выговаривать. Я бы сравнила этот момент со вторым дыханием у спортсмена, который преодолел первую усталость, когда казалось, что все, сил больше нет, вот сейчас упаду. Вот так же и у нас. Только через труд, только через преодоление себя ты получаешь благодать Божью и благодаришь Его за это. 
А музыка… Она всегда во мне. Когда я постриглась в монахини, даже никому не говорила о своем музыкальном образовании. Ходила, как все монашки, молилась, несла послушания… А когда возникала необходимость, пела в хоре. Оттуда все и пошло… Мне нравится моя жизнь, мне кажется, что здесь я ближе к Богу, чем в каком-либо другом месте. А что человеку еще желать… 
Мать Иннокентия задумалась, вспоминая видимо что-то свое сокровенное. 
В это время по коридору зазвучали характерные пришаркивающие шаги о.Михаила. 
- А вот вы где, - раздался его зычный голос, - а я вас в соборе ищу, служба уже кончилась. 
Мы и не заметили, как пролетело время. Наперебой стали рассказывать батюшке, какая интересная беседа у нас состоялась, как прекрасно матушки Иннокентия играет. 

-Ну, что-ж, давайте послушаем, - усаживаясь на подставленный стул, проговорил о. Михаил. 
И снова наш небольшой зал заполнили звуки рояля, под умелыми и гибкими пальцами матушки полились чарующие мелодии. 
Вот так закончился первый день нашего пребывания в Пюхтицком монастыре. 
Нет, я не прав, еще не закончился. 
В 12 часов ночи мы с Борисом решили сходить на св. источник и искупаться. Матушка Татиана дала нам три свечечки в алюминиевых блюдечках и спички. За нами увязались трое или четверо девушек Дорога хорошо освещалась фонарями, но в самой купальне было темно. Я зажег свечи, расставил их по окнам. Мы с Борисом разделись и по очереди стали по ступенькам заходить в воду, непрерывно читая молитву. Не знаю, что чувствовал Борис, но когда я зашел по грудь, остановилось дыхание. Я не мог, как говориться, «ни охнуть, ни вздохнуть». Надо было что-то делать: или выходить, или нырять, времени на раздумья не было. Мужественно погрузился три раза с головой и пулей вылетел из воды. Быстро схватил полотенце и стал обтираться. Дыхание вернулось, и вроде даже холодно не было, не было того внутреннего озноба, который непроизвольно возникает после погружения в холодную воду. Да и тело обсохло довольно быстро, я даже не успел весь обтереться. 
Вышли мы из купальни с Борисом как вновь рожденные. Глядя на нас, двое из пришедших женщин тоже пошли и искупались в св. источнике. Пришли в гостиную далеко за полночь, но спали как младенцы и в 7 часов утра уже были на ногах.

День начался со службы. Службы в монастыре, по словам о.Михаила, да и по-моему непрофессиональному мнению, отличаются от служб в нашем. Лондонском Соборе. Во-первых они более длительны и глубоки, как сказал отец Михаил, совершаются все полагающиеся действия и читаются все каноны. Во-вторых, обычная, не праздничная, служба ведется так: читается акафисты, каноны или молитвы монахинями поочередно. Это чтение прерывается то пением хора, то молитвами священника. Два раза священник обходит храм с кадилом. После прославления у иконостаса священник, как я посчитал, отвешивает 12 поклонов, и чтение продолжается. Один раз монахиня, не дав священнику совершить поклоны, начала читать, но, замявшись, замолчала. За моей спиной послышался шепот: 
- Каждый день читает, а не может запомнить… 
Вообще же стояние на службе весьма утомительно и многие сидят, пока идет чтение. Потом поднимаются, бьют поклоны, становятся на колени, повторяя слова молитв. Запах ладана напоминает мне детские годы, когда я, стоя на хорах Нарвского Воскресенского собора, обозревал молящихся внизу, Мать пела в хоре и к нам наверх поднимались курения от кадильниц и также приятно пахло. 
«Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу, Просноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Хирувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.» 
Величественные слова молитвы особенно созвучны душам, здесь, в обители Успения Богородицы, где все молятся ей, Защитнице и Владычице дум и дел наших. 

После службы, сообщили нам, можно будет выбрать книги религиозного содержания и купить их. Затем будет соборование. В 11 посмотрели и выбрали книги. В 11.30 началось соборование (елеосвящение). 

Нас поставили в две шеренги напротив престола св. Иоанна Кронштадтского. Человек было 25 по 12-13 человек по каждому ряду. Поставили стол и на него блюдо с пшеницею, зерна которой служат изображением зародыша и новой жизни - выздоровления и - жизни по смерти тела – воскресения. Вверху пшеницы потавили кандило праздное (сосуд), в который влили елей, служащий видимым знаком благодати исцеления. И вино, в знамение крови Христовой, излиянной на кресте для спасения людей. Соединение елея с вином делается в подражание тому врачевству, какое употребил для болящего самарянин. Около сосуда с елеем водрузили в пшеницу семь стручьев, обитых бумагою (хлопчатою), к помазанию. Сюда же вставили семь зажженных свечей. На столе, кроме того, положили Евангелие и крест. 2 священника в фелонях встали около стола, и они, равно и все присутствующие, зажгли свечи. Первый из священников, окадив стол и всех людей, и обратясь к востоку, начал возгласом: "Благословен Бог наш". Богослужение совершалось в три этапа: молебного пения, освящения елея и собственно помазания елеем. Помазание осуществляли семь раз. Помазали крестообразно на челе, на ноздрях, на ланитех, на устех, на персех, на руках обе на стороны – то есть те места, чрез которые грех удобнее вселяется в душу человека. После семикратного помазания священник, взяв святое Евангелие и разогнув его, возлажил письменами на наши главы, как бы руку Самого Спасителя, исцеляющего недужных чрез прикосновение, и читал во всеуслышание молитву, называемую разрешительною. 
После соборования мы получили каждый елей, которым нас кропили, а затем пошли обедать. После обеда продолжили экскурсию с матушкой Тихоной. Она нас повела сначала в просвирочную. О. Михаил весьма заинтересовался приспособлением для раскатки теста, а Борис даже сделал набросок этого несложного механизма. Нам дали даже попробовать только что испеченные просфорки. 

 Посетили пошивочный цех, где интересно было рассказано об изготовлении митр и показана изготовленная в мастерской заготовка. 
Затем побывали в иконописной мастерской. Монахиня показала нам копию иконы Успения Божией Матери, которая, по нашему непрофессиональному мнению была сделана очень качественно. 

Еще нам показали икону спасителя и св.троицы, так же сделанные руками иконописцев обители. 

После экскурсии поужинали и весь вечер провели в соборе на службе. 

На следующий день после службы где-то в 10.30 нам назначили послушание и сказали идти к стогам. Где эти стога никто не знал, но стоило спросить, как сразу же указали на поленницы дров, сложенные в виде стогов. 

 

Нам предложили очищать от остатков снега и прошлогодних листьев прилегающую территорию, что мы и делали до 2 часов дня. 

В 2 часа пообедали и пошли на службу. Еще с вечера о. Михаил сообщил нам о предполагаемой встрече с игуменьей Варварой, поэтому все были в некотором нетерпении и в волнении от предстоящей встречи. Еще утром я пытался подойти к игуменье под благословение, но, не успел, она села в машину и уехала в город. Садилась с трудом, и я даже услышал её возглас: 
- Что-то сегодня совсем тяжело… 
Из-за этого встреча висела на волоске и было неизвестно, сможет ли матушка нас принять. 
Служба закончилась в 20.30, мы вышли на площадку перед собором. О.Михаил вместе с Ириной прошли в матушке настоятельнице, а мы все стояли на улице и ждали, пригласят нас или нет. Накрапывал мелкий дождичек, было сыро и ветрено. Наконец, минут через 20 вышла послушница и пригласила нас пройти в келью к матушке Варваре. 

Очень теплая встреча получилась. Мы подарили матушке все привезенные сувениры, она же отблагодарила нас иконками и брошюрками по истории Пюхтицкого женского монастыря. Беседа затянулась и послушница два раза приходила звать матушку, но она отправляла её обратно. В конце беседы игуменья Варвара сфотографировалась с нами на память. 

На ужин мы пришли поздно, около 11 часов вечера. Поужинали и пошли на св. источник и выкупались перед отъездом, так как с утра за нами презжал автобус, чтобы отвезти в Таллин и в аэропорт. 

Так закончилось наше краткосрочное, но глубоко насыщенное пребывание в Эстонии. Все события произошедшие с нами надолго запомнятся и будут греть душу своим сердечным теплом и молитвенным отношением к жизни. 
В заключение разрешите познакомить вас со стихотворением, посвященным Пюхтицкому женскому монастырю: 

Кресты в небе золотом блещут, 
И главы, как стражи стоят. 
И чья здесь душа не трепещет? 
И чьи здесь сердца не горят? 

Стоишь ты как остров на море 
И светишь как в бурю маяк, 
К тебе притекаем мы в радости, в горе: 
Для нас ты источник духовных всех благ. 

В буре житейской, в мирском треволненье 
Нас покидает наш внутренний мир, 
В эту Обитель спешим с устремленьем, 
В ней возвращается снова к нам мир. 

Мои фотографии